«На меня давили из-за того, что я не православный»
Федор Чистяков о новом альбоме, песнях «Ноля» и Свидетелях Иеговы


Федор Чистяков, в прошлом лидер группы «Ноль», выпустил новый альбом под названием «Без дураков» и сыграет по этому случаю в четверг, 16 июня, в московском клубе YotaSpace. Накануне выступления «Лента.ру» поговорила с Чистяковым о новой музыке, песнях «Ноля», Принсе, Свидетелях Иеговы и многом другом.
«Лента.ру»: Ваш новый альбом называется «Без дураков», но песни с таким названием на нем нет. Как тогда объяснить такое заглавие?
Чистяков: Процесс его записи был максимально натуралистичным. Мы старались избегать всяких спецэффектов, он звучит на мастерстве музыкантов. Там все абсолютно натурально, честно, поэтому — без дураков.
Л: Одно время вы вообще принципиально не играли песни «Ноля», теперь играете. Как изменилось ваше отношение к ним?
Ч: Долгое время для меня все это было очень близко, очень важно, и мне не хотелось опять попадать в эти рамки. А потом просто перестал к этому относиться как к чему-то личному. Мы даже смеялись, что у нас хорошая кавер-группа: можем Pink Floyd сыграть, а можем и Федора Чистякова. Легко!
Л: В середине 2000-х вы на несколько лет вообще ушли из музыки. Чем это было вызвано?
Ч: Я сейчас готовлю документальный фильм «Выше ноля», в котором как раз пытаюсь объяснить этот вопрос, в том числе и самому себе. Там был ряд причин. В целом меня не устраивал тот шоу-бизнес, который у меня получался на тот момент. Это как-то не согласовывалось у меня внутри. И кроме того, у меня всегда было чувство, что я какой-то заложник музыки и что я занимаюсь ею не потому, что я хочу это делать, а потому, что мне просто некуда деться. И с 2005 года я начал освоение всяких мультимедийных технологий, научился делать видео, аудио, сайты и много других интересных вещей. Прошло примерно пять лет, и я стал чувствовать себя немного другим человеком. Я много работал в это время с другими музыкантами, но уже скорее как обслуживающий персонал — как саундпродюсер или специалист по видео. И я в это время многое понял. Я посмотрел на процесс со стороны. Все-таки художник или артист смотрит на все через призму самого себя, собственных взглядов, и это не объективно. А когда я посмотрел на все это с другой стороны, помню, меня очень долго это даже веселило. Я понимал, что я начинал давать людям те советы, которые мне давали раньше, но я не хотел их слушать. Я сам дошел до того, что надо делать именно так.
Л: И вы вернулись в музыку как свободный человек?
Ч: Возвращение в 2009 году было моим решением. И по сей день я остаюсь в этом, потому что чувствую, что это то, чем мне нужно заниматься.
Л: Пришли к гармонии?
Ч: Переосмыслить нужно было очень многое. Здесь был не один какой-то фактор, а множество. Например, как я недавно понял, одним из сильнейших факторов было то, что моя карьера в группе «Ноль» закончилась, когда в 1991 году моя мать перестала ходить и я осознал, что мне просто придется за ней ухаживать. Тут у меня и полетело все. Все заграницы, все возможности новые — все похоронилось. И вся жизнь вообще. Потом я очень долго пребывал в этом состоянии. Можно сказать, что наверное ты должен выбрать, кем ты хочешь быть: либо ты хочешь жить жизнью рок-звезды, либо — сиделки в госпитале. Мне было очень трудно совмещать эти вещи, у меня было очень подавленное состояние, депрессивное, которое не способствовало самоотдаче на сцене. Поэтому мне всегда не хотелось играть, я чувствовал себя плохо. Это тоже один из факторов, который на меня влиял, как я сейчас понимаю. Потому что сейчас я себя чувствую совершенно по-другому. Несмотря на то, что и возраст уже такой не очень молодой. Но, тем не менее, мне сейчас лучше, чем раньше. Мои открытия в области религии — это то, что помогло мне вообще не исчезнуть. Потому что было на самом деле очень тяжело.
Л: Вы до сих пор в церкви Свидетелей Иеговы?
Ч: Да, по-прежнему.
Л: Сталкивались ли вы с таким отношением к себе: вот, мол, попал чуть ли не в секту, квартиры отнимают, все отнимают?
Ч: Конечно, приходилось. У нас очень сильно развивают различные фобии к различным группам людей, и религиозная нетерпимость тоже цветет хорошо, красиво. Один из ярких моментов был со стороны НТВ. До 2009 года я иногда давал интервью в различных программах, где я рассказывал о своих убеждениях. Нельзя сказать, чтобы хорошо относились, но нормально, а иногда даже доброжелательно. Была такая программа «Главный герой», так мне даже разрешили сходить в «Кресты» поговорить с заключенными о Библии. А потом на НТВ мне предложили сняться в одной передаче. До этого у меня был негативный опыт с ними, я сказал, что больше не буду с ними работать, но журналист объяснил, что у них поменялась редакция, те люди ушли, а у новых исключительно благие намерения сделать фильм о религиозной жизни в стране, о многообразии взглядов. А вышла передача под названием «ЧП-расследование. Осторожно: Свидетели Иеговы». В ней из моего интервью не было взято вообще почти ничего. Продемонстрировали клип «Ноля» на «Песню настоящего индейца», где у меня разукрашено лицо, и звучал примерно такой текст: «человек, сидевший в тюрьме, убийца и наркоман теперь проповедует о Библии. Что он хочет сказать нам?» и так далее. И этим занимаются федеральные каналы. Что тут говорить о простых людях. Недавно умерший Принс был свидетелем Иеговы. Это к вопросу, что я такой не один.
На меня неоднократно оказывалось давление в плане того, почему я не православный. Сейчас активно ведется борьба с сектантами, экстремистами и прочими уродами (смеется). И укрепляется духовность страны, а какого она качества и свойства, это уже у каждого свое мнение.
Л: Не боитесь, что давление усилится?
Ч: Есть очень сильная вероятность, и она абсолютно реальная. Я не уполномочен освещать такие вопросы, но сейчас много интересного происходит в этой сфере. Одним из выдающихся дел за последнее время было задержание партии «Перевода нового мира» (перевод Библии Свидетелей Иеговы — прим. «Ленты.ру»). Он отправлен на проверку на экстремизм и находится под судом.
Л: Обсуждали ли духовные вопросы с другими музыкантами? Многие из рокеров тоже пришли к вере — Кинчев, Бутусов.
Ч: Разумеется, в том или ином виде мы когда-то о чем-то разговариваем, хотя в принципе мы все уже давно знакомы, и можно сказать, что мы уже когда-то все о чем-то поговорили. И все прекрасно понимают, кто про что и кто о чем. Сейчас мы про это уже не разговариваем.
Л: А что будет представлять собой документальный фильм «Выше ноля»?
Ч: Это архивы и воспоминания. В связи с выходом нового альбома и началом новой музыкальной жизни надо закрыть какой-то пройденный период.
Л: Один человек рассказал мне о впечатлении, которое вы произвели на него, приехав на гастроли в какой-то город. До концерта вы выглядели совершенно обессиленным, усталым, тихим, а выйдя на сцену, дали такое мощное шоу, заполнив собой все пространство, что подобной трансформации тот человек ни до ни после не видел.
Ч: Музыка — это, конечно, очень сильная вещь, и я очень люблю выступать и чувствую большую отдачу от этого процесса. Что касается усталости и прочего, такие вещи присутствуют, потому что мы все устаем и подвергаемся большим нагрузкам. Специфика моей работы такова, что мне нужно аккумулировать энергию, а потом ее выбрасывать. И у меня нет какого-то интереса или желания разбрасываться ею по мелочам. Поэтому в обычном состоянии я хожу «никакой», сижу в углу. Ну а когда выхожу на сцену — начинаю действовать.
Л: Можете ли назвать артиста или просто человека, который оказал на вас сильное влияние?
Ч: Наверное, таких много, но мне особенно хочется вспомнить Тони Шеридана. Это человек, у которого The Beatles играли в Гамбурге в качестве аккомпанирующего состава. Он несколько раз приезжал в Россию. Волею определенных обстоятельств мне посчастливилось поснимать и его, и его концерт. Благодаря ему я познакомился с группой «Кафе» — музыкантами, с которыми я сотрудничаю сейчас. Они тогда выступали как его аккомпанирующий коллектив. И с ним удалось пообщаться. Этот человек произвел очень сильное впечатление. Он, что называется, звезд с неба не хватал: The Beatles — это The Beatles, а он где? Уже в возрасте, со своими болезнями, но человек такой совершенно жесткой внутренней организации и по-своему мужественный. Когда он выходил на сцену, никто бы не сказал, что ему 70 лет. Он реально отрабатывал концерт, и глядя на него, я понял, что надо меньше ныть (смеется).
Л: Мой приятель считает, что «Ноль» был единственной настоящей группой русского рока по своему звучанию, все остальные наши музыканты копировали и адаптировали западный рок. А как «Ноль» воспринимался на Западе? Не было ли попыток серьезно группу там раскрутить?
Ч: Мы не так чтобы очень много гастролировали на Западе. Поездки за рубеж пришлись в основном на конец 1980-х и начало 1990-х годов. Это было время повышенного интереса к России и русской культуре. В целом люди реагировали хорошо. Сейчас иногда на концерты приходят иностранцы, они хорошо воспринимают. Они слышат музыку, а не текст. Но с другой стороны, все равно все эти темы, менталитет, юмор — это понятно только нам. А кроме того, для того чтобы начать работать на зарубежную публику и выяснить, в чем люди нуждаются, что могло бы им понравиться и как сделать этот продукт, чтобы он воспринимался адекватно, нужны опыт и практика, которых пока нет.
Л: А большого желания экспортировать свою музыку, видимо, не было?
Ч: Не могу сказать, что я принципиально против, но это не так просто организовать. Я участвовал в проекте «Аккордеон Рок», где на четырех баянах игрались каверы на западную рок-музыку. Проект получает очень хорошие отклики на YouTube, у его страницы много подписчиков, и это иностранцы. Но одно дело получать подписчиков в YouTube, а другое дело взять это и куда-нибудь вывезти — это все очень дорого и сложно, и пока с этим еще не получилось.
Л: Зовут ли вас играть на корпоративы?
Ч: Да, конечно.
Л: Что думаете о современной русскоязычной музыке? Следите? Слушаете ли «Наше радио»?
Ч: Только скажу про «Наше радио», что мы отправили им наш последний альбом еще до релиза, но получили ответ, что они не нашли ни одной подходящей композиции для своего эфира. Я думаю, что это диагноз.


беседовал Александр Зайцев

опубликовано на сайте lenta.ru
https://lenta.ru/articles/2016/06/16/feodor/

16.06.2016